ПутеБродитель

Хотя погоды в последние дни стояли вполне приличные, людей на экскурсии приходит всё меньше – и это по наблюдениям не только моим, но и других экскурсоводов. Может быть, наступление «бабьего лета» и приведёт к какому-то подъёму, но вряд ли продолжительному.

И поскольку экскурсионная деятельность для меня являлась основным источником дохода, жизнь ставит перед выбором – или вообще «переквалифицироваться в управдомы», или как-то перезимовать в надежде, что весной всё вернётся на круги своя. (Хочется же быть оптимистом.))

Идеально было бы залечь в берлогу – но не спать, а книжку написать к весне. Тем более что периодически слышу вопрос: ну как, мол, уже принялся за третью? Я бы и рад: план книги определился, иллюстрации в основном подобраны – садись да пиши…

Проблема в том, что запасов мёда в моей берлоге до весны не хватит. Даже если бы гонорар предложили выплатить авансом (что исключено) – его бы всё равно не хватило, уж такие сейчас гонорары.

Но говорят, бывает ещё такая штука… называется ГРАНТ. Это когда процесс (производство фильма, написание книги, экспедиция и т.п.) финансируется из фондов, созданных для поддержки проектов в сфере культуры, науки, образования.

Одно лишь мне неведомо – а где они водятся, эти фонды?

Если кто знает, просветите меня, дремучего.

Ну и вообще – при возникновении идей по данной теме черкните пару слов, хоть в комменты, хоть в личку.

Я вам не советую это читать.

Это написано не для прочтения, а только лишь для того, чтобы быть написанным.

Может быть, мне от этого станет легче. Никому из вас – точно не станет.

Текст тяжёлый, лучше промотайте его.

Ближайшие несколько недель (а может, и месяцев) я буду просыпаться в семь без будильника, а потом – осознав, что выгуливать некого, – пытаться снова уснуть. И буду за ужином бросать взгляд на часы: без чего там девять? Не пора ли на прогулку?

Сверкай, он же Кай, он же Кася, он же Крысьман, он же Драконище, он же Кабан…

Сегодня был последний день его жизни.

Для борзой 13 лет – это как для человека все 70, когда иной ещё крепок, как дуб, а многим уже пора собираться…

Я не консультировался с ветеринаром. Бремя решения принял на себя, тем более что оно и так было на мне. Когда умирал Амулет, я не понимал, что с ним происходит – поэтому психовал, срывался на несчастного пса, если он тупил или писался в подъезде (до меня, глупого, не доходило, что у него просто почки отказывают). Потом осознал, что дело не шуточное… повёз в клинику. Доктор был хороший – сразу предупредил, что если делать операцию, то шансы 50 на 50, а вот из-под наркоза 14-летний пёс может и не выйти. Так оно и случилось.

Теперь, много лет спустя, я уже отдавал себе отчёт в происходящем. Весь последний год, когда «бортовые системы» начали барахлить или отказывать одна за другой, я не злился, когда пёс «не дотерпел», подстраховывал его при спуске по лестнице и вписывался за него в драку с другими кобелями, против которых мой полуслепой борзюк уже не тянул.

Главной задачей было – не пропустить тот момент, когда Каю станет СЛИШКОМ тяжело.

И вот наступил этот день.

Мы уже давно с Каем никуда не ездили, и даже непонятно было, как грузить его в машину, но он с готовностью полез на заднее сиденье купе, словно точно знал, что мы едем туда, где больше нет проблем и ничего не болит. И даже в долгом ожидании в клинике, то усаживаясь, то укладываясь своими громоздкими конечностями на кафельный пол, он кряхтел и тяжело дышал – но ни разу не показал, что чем-то встревожен.

Я был с ним до конца. Гладил его узкую голову, смотрел в полуприкрытые веками карие глаза, когда снотворное сделало своё дело. Он уснул, и дыхание выровнялось, и уши не дрогнули, когда я шептал его имя.

Потом ветеринар ввёл последний препарат и вышел, а я всё гладил своего зверя по шее и по рёбрам. Постепенно плоский бок перестал колыхаться, но я чувствовал ладонью удары сердца… только уже не мог понять – его ли, или моего собственного?

Мёртвое тело почему-то кажется более тяжёлым. Странно, но это так.

Прости меня, Кай.

Не думаю, что моё решение было поспешным – но если так, прости меня.

За всю свою жизнь ты ни разу никого не укусил. Ты даже кошек не обижал.

Ты не заслужил никаких страданий.

P.S. Ника, спасибо тебе. Я знаю, что ты это не прочтёшь – но всё равно спасибо.

«16 января, в 12 часу дня, в Третьяковской галерее, по Лаврушинскому переулку, имел место следующий небывалый случай: была изрезана известная картина Репина – "Убийство Иоанном Грозным своего сына". В это время среди прочих посетителей в художественную картинную Третьяковскую галерею пришел прилично одетый молодой человек. Это был московский домовладелец Абрам Абрамов Балашов, 29 лет, проживающий в своем доме, по Кладбищенскому проезду, по профессии – иконописец. Бегло просмотрев некоторые картины, Балашов вошел в ту комнату, где была картина Репина. Выхватив нож, Балашов внезапно бросился к картине и принялся наносить удары. Всего нанесено три удара, причем от каждого удара полотно оказалось разрезанным на 8 вершков. Всего в полотне испорчено 24 вершка. Порча причинена в главных местах картины, – прорезаны лица. Балашов был задержан, освидетельствован врачами, признан сумасшедшим и помещен в центральный приемный покой для душевнобольных. На публику бывшую очевидицей такого дикого поступка Балашова, порча картины Репина произвела удручающее впечатление».

Уважаемые френды, читатели и почитатели! ))

Рад всем сообщить, что презентация второй части «ПутеБродителя» состоится на этой неделе,
а точнее – в четверг (28 мая) в музее «Булгаковский дом».

Адрес: ст. м. Маяковская, ул. Большая Садовая, 10, вход в арку, 1 подъезд слева.

Начало – в 19.00.

Вторая книга ПутеБродителя по объёму значительно превосходит первую (Вокруг Кремля и Китай-города),
больше в ней и цветных иллюстраций (в данном случае это прекрасные интерьеры шехтелевских особняков),
поэтому цена книги в магазинах около 600 рублей, но на презентации она будет продаваться всего за 500 рублей.

Автографы – безДвозДмезДно, то есть даром. )))

Как говорится, "требуйте во всех книжных магазинах города!"

Ну и сам я, по установившейся традиции, тоже буду брать с собой по парочке экземпляров, отправляясь на экскурсию.

Впрочем, в магазинах пока второй книги нет. Думаю, появится в 20-х числах мая.

Помню, в детстве (ну, где-то в десятилетнем возрасте) я буквально зачитывался романами Ильфа и Петрова. Мог даже цитировать большущими кусками – память у меня и сейчас неплохая, а тогда вообще была «дай бог каждому». Причём юмор улавливал в разных пластах текста – в каких-то случаях его отчётливо понимая, а в каких-то просто интуитивно чувствуя его наличие. И тут дело было не в юном возрасте читателя, а в том, что множество упомянутых в тексте реалий давно уже отошло в прошлое. Допустим, уловить смысл выражения «холя ногтей» было нетрудно по контексту, а вот «ондулянсион на дому» при полной невозможности погуглить оставался тайной, покрытой мраком.

В общем, чувствовалась необходимость комментариев к похождениям великого комбинатора – но снабжённое ими издание мне никогда не попадалось.

А сегодня случайно натолкнулся на сайт http://benderostap.ru/

Как сказал бы сын турецкоподданного, сбылась мечта идиота. )))

Текст, где красным выделены пассажи, при клике на которые появляются комментарии. Удобно и информативно.

Можно нырнуть в минувшее и узнать, что такое штучные брюки или платья «шантеклер», о том, что у лейтенанта Шмидта действительно был сын (хотя и всего один)), откуда взялся шкафчик типа «Гей, славяне!» или объявление «Пиво отпускается только членам профсоюза».

Когда после революции большевики провели реформу орфографии и некоторые буквы алфавита упразднили, оппозиционные газеты продолжали придерживаться старорежимной орфографии, что было воспринято новой властью как непозволительное фрондёрство.

Были приняты меры - по типографиям прошлись патрули с целью изъятия из наборных касс литер Ять, Ижица, Фита, Ер и Ерь. Последние 2 буквы служили по совместительству ещё твёрдым и мягким знаком, но на это революционным матросам было начхать, и они выгребли до кучи все буквы, попавшие в список ликвидированных.

Наборщики и корректоры попали в сложное положение, ведь напечатать слово ОБЯВЛЕНИЕ они были неспособны чисто физиологически. Пришлось за неимением чего-то более подходящего использовать знак апострофа. Вот так и появились "об'явления", "под'езды" и тому подобное.

Где обычный человек склонен видеть опасность, там мудрый усматривает возможность. После отмены крепостного права многие помещики совершенно не представляли, как им вести хозяйство в условиях отсутствия дармовой рабочей силы. Некоторые в растерянности не находили ничего лучше, как продавать свои имения. Далеко не каждый крестьянин имел возможность выкупить себе надел земли – но те, кто позажиточнее, делали это и потом вели хозяйство по своему разумению: закупали заграничное оборудование, строили мельницы, открывали предприятия для обработки своей продукции.

Крестьянский сын Иван Харитоненко в те времена держал бакалейную торговлю в городе Сумы и неплохо зарабатывал на поставках украинского сахара в Москву и Петербург, поэтому быстро сориентировался в ситуации: начал скупать землю под выращивание свёклы, а сахарные заводы сначала брал в аренду, а затем построил свои собственные. Правда, один завод вскоре сгорел, и новый сахаропромышленник оказался на грани банкротства. Но опять-таки, что одному опасность, то для другого – возможность. Харитоненко рискнул: под высокий процент взял банковский кредит и разом скупил сахар всех заводов от Сум до Белгорода и Харькова. Успешно реализовав эту партию, он погасил кредит и оставшуюся прибыль вложил в восстановление бизнеса.

К 1870-м годам Харитоненко сделался одним из самых крупных землевладельцев на сумщине, торговый оборот его предприятий превысил 20 млн. рублей серебром, а численность населения города Сумы выросла в 4 раза. Настало время и в Москве обзавестись солидным представительством с оптовым складом, для чего фирма «И. Г. Харитоненко и сын» приобрела владение № 14 по Софийской набережной. Место было хотя и с видом на Кремль, но тогда ни в коей мере не пафосное – в соседстве с литейным заводом Густава Листа и большим фруктовым рынком на Болотной площади. Впрочем, где фрукты, там и варенье, а какое же варенье без сахара?

Дела шли всё лучше и лучше, и к концу жизни Иван Герасимович Харитоненко стал настоящим сахарным магнатом. Несмотря на очень скромное образование, полученное в сельской приходской школе, этот человек был открыт всему новому – оборудование закупал за границей самое современное, семена выписывал самых лучших сортов. Стремясь разбираться во всём досконально, он до последних дней своих занимался самообразованием, в 55 лет начал изучать французский и вскоре изъяснялся на нём свободно.

К своему дому в Ермолаевском переулке архитектор Шехтель относился с юмором, и в письме к А.П. Чехову, с которым состоял в приятельских отношениях, выразился так: «…построил избушку непотребной архитектуры, которую извозчики принимают то ли за кирку, то ли за синагогу». Однако отнюдь не смешными были обстоятельства, вследствие которых возник этот особняк.

В 1890-х годах Франц Осипович с семьёй проживал на Петербургском шоссе в небольшом симпатичном доме, построенном по собственному проекту. Семья была по тогдашним меркам небольшая – жена Наталия Тимофеевна с матерью и трое детей: Катя, Боря и Лёва. Екатерина Францевна Жегина приходилась Шехтелю одновременно и тёщей, и кузиной. Собственно, он и вырос в доме Жегиных, восьми лет от роду потеряв отца. Муж Екатерины Францевны, саратовский купец Тимофей Жегин, принял на себя заботы о многочисленной родне супруги: подросших девочек обеспечил приданным, а вдове составил протекцию и устроил на должность домоправительницы в семью своих друзей Третьяковых и после её отъезда в Москву взял маленького Франца в дом и вырастил как приёмного сына. Так что кузина заменила мальчику мать, а её дочь стала впоследствии его женой.

Ну вот, вчера ушла в печать 2-я книга «ПутеБродителя».

Огромное спасибо всем, кто предоставил фотографии – особенно Маргарите Фединой.

Шехтелевские интерьеры, отснятые с любовью и с большим мастерством, стали украшением книги.

Отдельная благодарность коллективу редакции – было сделано всё, чтобы книга стала лучше, и ничего такого, что могло бы её ухудшить.

Теперь остаётся только ждать апреля… так сказать, весеннего месяца нисана.))